в какой-то чужой жизни я была старой кобылой. на мне возили навоз и ездили в районный центр. по мне ходили мухи и вытирали об меня ноги. твари. я отряхивала спину хвостом, но хвост не доставал даже до середины спины. и поэтому на мне постоянно была грязная вонь. от их ног. от их ног еще были всякие болезни. и еще от их ног было щекотно. и я ржала. потому что мне блять было очень щекотно.
чумазые дети суки радовались моему ржанию и прыгали босыми ногами в коричневую лужу. и она брызгала мне в левый бок, и капли липкой вонючей воды стекали по пыльной шерсти. шерсть становилась сбитыми комочками. и там, внутри этих комочков, оставались миллионы частичек кожи ног этих чумазых детей.
я хотела стряхнуть всю эту дрянь и вставала на дыбы. и снова ржала от недовольства. а дети и пьяные мужики совали мне под ноздри грязный сахар черными от земли руками и хватали за гриву, показывая кривые желтые зубы и сужая глаза. и приближали свои полуоблезлые морды, с шерстью растущей клочками, все ближе к моему лицу. мне становилось страшно и я пыхтела. а они прижимались вонючини носами к моей переносице и вытирали руки об мою шею. меня почти тошнило.
грязная засаленная веревка всегда ждала меня на мертвом деревянном штырьке.
пока я тащилась по пыльным дорогам, волоча за собой трухлявую телегу с вонючим дедом, чудовищно обросшие псы поднимали на мой мертвый штырек ноги. по очереди. кто выше. а потом штырек вонял целый день, пока я упираясь ноздрями в самую землю, чтобы не дай бог не учуять этот запах и не проблеваться, и выгрызала полусухую вытоптанную ненавистными детьми траву. я хотела их убить. всех по очереди. сначала аккуратно сесть на писклявый комок. но его охраняла жировая ходячая бочка. ее я тоже хотела убить. хотябы за этот комок. и еще за пару грязных ног, которые она впихивала в дырки недоразвитых копыт, кажется даже протезов. твари. ненавистные твари. жалкие мутанты. я ненавидела всех до одного и сдохла им на зло. прямо во дворе у сарая.
жировая бочка стонала целый день. чумазые лица дышали мне в переносицу до самой ночи. а вонючий дед упал и не встал. тогда жировая бочка визгнула и убежала пешком далеко по пыльной дороге. комок лежал и пищал все тише, пока не задохнулся. то ли от вони, то ли от помоеев в носу. я видела, как их выливает дед по дороге, хватаяь раздробленными передними копытами за выступ на лице. чумазая девка умерла через месяц от инфекции, которая была оставлена на мне мухами.
я полюбила мух в следующей жизни. за их грязные ноги с инфекцией.