маленький белый слон, которому снятся цветные сны
Добиралась я тяжело. До Москвы мы ехали в купе с девяностопятилетней старушенцией, которая издавала такие запахи, что меня мутило всю дорогу. Первые сутки мы не ели, это было невозможно. Старушка помимо самого обыкновенного старческого запаха имела много других. И помимо проблем с желудком у нее есть еще одна замечательная черта - общая нечистоплотность. Этой адской смесью дышать было сложно, половину дороги я проехала, даша сквозь влажную ромашковую салфетку, вторую половину пити - в тамбуре. Старушка сошла с поезда в Моршанске, и я люблю эту станцию. С нее началось чаепитие и улучшение состояния воздуха в купе. Но вряд ли этот запах выветрился. Я думаю, там до сих пор пахнет.
В Москве было здорово. Москва впервые стала приятным местом. Выходные прошли в беспробудном алкоголизме и увеселениях, с Митей, которого отпускали на сутки в увольнение, и без него. Друзья принимали очень здорово и Колобку отдельное спасибо. Он красавец. Во всех смыслах этого слова.
А потом снова поезд. Сидячий вагон, причем зачем-то купе. Мы с Костей обсуждали это на перроне, но так и не пришли к выводу, зачем там купе. Это лишь снижает количество посадочных мест.
Я только потом поняла, что купейные перегородки там исключительно для того, чтобы спинки кресел не откидывались назад и чтобы спать ночью было совершенно невозможно. В поезде было холодно и очень грустно. Тогда я впервые осознала, что, собственно, происходит. А потом я достала из челодана плед, замоталась в него и уснула до самого Петербурга.
В Петербурге я заблудилась. Одна с чемоданом и огромным пакетом из "Икеи", оттягивающим плечо, я заблудилась в двух кварталах. И мне было очень стыдно спрашивать дорогу, хотя бы потому что я проходила этот путь бесконечное число раз за последние два года. В итоге, дорогу до своего нового дома я прошла за 40 минут вместо положенных семи-десяти.
Чемодан я разобрала только вчера. Когда было окончательно решено с местом проживания, когда мы переехали в более просторную комнату с двуспальным диваном и зеркалом, в котором лет сто пятьдесят отражаются разные люди. Оно мне нравится очень, но ночью я его боюсь. И закрыла сегодня. Надеюсь, это никого не выбесит.
Я уже полторы недели проработала в адской конторе под названием call-центр. Таких контор здесь много, там работают телефонные роботы. Они целый день набирают телефонные номера из бесконечной базы и говорят в него "Добрый день, меня зовут (подставить нужное), я представляю компанию (подставить нужное). Мы проводим опрос, который поможет выявить (подставить нужное). Уделите нам пару минут". Около 400 раз в день их пальцы набирают телефонный номер, около 200 раз в день они слышат "Здравствуйте, компания (подставить нужное)", и около десяти раз в день слышат грубость, около ста раз в день слышат "Нам это не интересно". Роботы имеют право вставать с рабочего стула трижды в день. Два перерыва по пятнадцать минут, обед полчаса. Опоздать с перерыва нельзя, это грозит штрафом. Говорить по мобильному телефону на рабочем месте нельзя, это грозит штрафом. Звонить не по работе нельзя, это грозит штрафом. Открывать интернет-страницы не по работе нельзя, это грозит штрафом. Пить кофе, чай, воду на рабочем месте нельзя, это грозит штрафом. Говорить не по сценарию нельзя, это грозит штрафом.
На третий рабочий день я впервые увидела начальника. Он стоял за моей спиной, когла я писала сообщение вконтакте. Так мы и познакомились.
В тот же день я пошла курить вне перерыва. В тот же день я опоздала с обеда. В тот же день я пила адреналин на рабочем месте. Штрафа я не получила. Потому что выяснилось, что с "положением операторов" меня так и не ознакомили и моей подписи там нет.
Еще через два дня я отпросилась с работы на второй час пребывания там. Я пришла работать в вечернюю смену, на анкетирование. Обзванивать нужно было квартиры и проводить соц.опрос по заданию Администрации Санкт-Петербурга. Почасовая оплата с условием выполнения плана подразумевает пять анкет в час. Я сделал три за два часа и призналась в своей профнепригодности. Первый опрашиваемый оказался сумасшедшим. Трубку сняла женщина, которой я проговорила вводнуя часть сценария про задание администрации, про вывление проблем, с которыми сталкиваются жители их района и про то, что меня зовут Олеся. Это небольшой пункт. Меня зовут Олеся. Я сама почти верю в это после недели плотной работы в колл-центре. Я решила не представляться своим именем, чтобы не очень добродушно настроенные люди, попавшие в список базы телефоных номеров, направляли свою злость на несуществующую Олесю. Но все равно заболела. Видимо, дерьмовый блок.
Итак, бред начался с момента, когда женщина выслушала меня и произнесла "Опрос? Ага, щас. Подождите секунду". Она позвала кого-то там, у себя в квартире, и удалилась. Тем временем на проводе появился мужской голос. Через три минуты я поняла, что у нее там имелся некий субъект, который своей говорливостью всех достал, и она решлила подарить это счастье мне. Вместо положенных десяти минут на анкету я проговорила с ним около тридцати. Вернее он говорил все это время. А я вообще очень пугаюсь людей, которые говорят больше меня, потому что считаю это аномалией. Мужчина (!) 35 лет рассказал мне обо всех проблемах его райно проживания в мельчайших подробностях. Заодно и о том, что они с женой недавно купили машину, что они в три семьи живут в трехкомнатной квартире и многое-многое другое.
После него сильно болела голова. Как будто кто-то надкусывал мне мозг. В целом, так и было. Я поняла, что неплохо иметь под рукой человека, которого можно натравить на телефонного робота. А еще я проговаривала про себя мантру "Не срать людям в мозг. Никогда не срать людям в мозг".
После одной беспроблемной анкеты я дозвонилась до старушки-блокадницы. Тогда я поняла, что я не могу быть безличным телефонным вирусом. Я не могу тупо считывать нужную информацию, отметаю личное отношение. Анкетирование старушки-блокадницы превратилось в диалог "Ну и что, внуки-то часто приезжают?", "Да, хорошо все, милочка, не забывают меня". Трижды она переспрашивала, как меня зовут. Полагаю, что она даже забывала кто я и почему она говорит со мной по телефону. Она рассказала о своем дестве, о том, как их, оставшихся девятерых детишек, увезли в Кронштадт, как они выполняли много работы и редко учились, как умерли ее сестры в войну, как она потом вышла замуж, как тяжело было после войны и как часто приходят дети. Она счастливая старушка. У нее большая семья, они к ней часто захаживают, живут рядом. Ей помогают с медикаментами и продуктами. И зовут ее Тетя Рая. Я записала ее номер в свою телефонную книжку. Я не могла поступить иначе. Последним, что она сказала, было "Милочка, ты не забывай, звони. А будешь в Кронтадте, ты заходи, я тебя чаем угощу, а что в холодильнике есть, то тебе разогрею. Звони, ладно?". Конечно, я позвоню Вам, тетя Рая. Как же иначе теперь.
Потом я ушла с работы и долго думала про тетю Раю.
А сегодня я снова ушла с работы. Там невозможно находиться.
Они ничего не потеряли. Я плохой робот, а набор у них ведется постоянно. Ежедневно приходят новые люди, которых берут без разбора. Их сразу сажают за компьютер в небольшой загон ("загон для откормки молодняка", Поколение Икс), и они сидят там. Некоторые по полгода, некоторые три дня. Меня хватило на полторы недели. На неделю и два дня.
Для тех, кто собирается отписать что-нибудь тупое, сразу говорю. Я приехала в Петербург именно для того чтобы сменить должность редактора журнала на место неквалифицированного служащего с низким заработком и никчемной ценностью. Именно так.
Про планы я ничего говорить не буду, на вопросы "надолго ли" отвечать тоже не хочу. Я здесь сейчас.
Как только что-то прояснится, сразу же напишу об этом еще пару-тройку тысяч знаков)
Я всех вас люблю.
В Москве было здорово. Москва впервые стала приятным местом. Выходные прошли в беспробудном алкоголизме и увеселениях, с Митей, которого отпускали на сутки в увольнение, и без него. Друзья принимали очень здорово и Колобку отдельное спасибо. Он красавец. Во всех смыслах этого слова.
А потом снова поезд. Сидячий вагон, причем зачем-то купе. Мы с Костей обсуждали это на перроне, но так и не пришли к выводу, зачем там купе. Это лишь снижает количество посадочных мест.
Я только потом поняла, что купейные перегородки там исключительно для того, чтобы спинки кресел не откидывались назад и чтобы спать ночью было совершенно невозможно. В поезде было холодно и очень грустно. Тогда я впервые осознала, что, собственно, происходит. А потом я достала из челодана плед, замоталась в него и уснула до самого Петербурга.
В Петербурге я заблудилась. Одна с чемоданом и огромным пакетом из "Икеи", оттягивающим плечо, я заблудилась в двух кварталах. И мне было очень стыдно спрашивать дорогу, хотя бы потому что я проходила этот путь бесконечное число раз за последние два года. В итоге, дорогу до своего нового дома я прошла за 40 минут вместо положенных семи-десяти.
Чемодан я разобрала только вчера. Когда было окончательно решено с местом проживания, когда мы переехали в более просторную комнату с двуспальным диваном и зеркалом, в котором лет сто пятьдесят отражаются разные люди. Оно мне нравится очень, но ночью я его боюсь. И закрыла сегодня. Надеюсь, это никого не выбесит.
Я уже полторы недели проработала в адской конторе под названием call-центр. Таких контор здесь много, там работают телефонные роботы. Они целый день набирают телефонные номера из бесконечной базы и говорят в него "Добрый день, меня зовут (подставить нужное), я представляю компанию (подставить нужное). Мы проводим опрос, который поможет выявить (подставить нужное). Уделите нам пару минут". Около 400 раз в день их пальцы набирают телефонный номер, около 200 раз в день они слышат "Здравствуйте, компания (подставить нужное)", и около десяти раз в день слышат грубость, около ста раз в день слышат "Нам это не интересно". Роботы имеют право вставать с рабочего стула трижды в день. Два перерыва по пятнадцать минут, обед полчаса. Опоздать с перерыва нельзя, это грозит штрафом. Говорить по мобильному телефону на рабочем месте нельзя, это грозит штрафом. Звонить не по работе нельзя, это грозит штрафом. Открывать интернет-страницы не по работе нельзя, это грозит штрафом. Пить кофе, чай, воду на рабочем месте нельзя, это грозит штрафом. Говорить не по сценарию нельзя, это грозит штрафом.
На третий рабочий день я впервые увидела начальника. Он стоял за моей спиной, когла я писала сообщение вконтакте. Так мы и познакомились.
В тот же день я пошла курить вне перерыва. В тот же день я опоздала с обеда. В тот же день я пила адреналин на рабочем месте. Штрафа я не получила. Потому что выяснилось, что с "положением операторов" меня так и не ознакомили и моей подписи там нет.
Еще через два дня я отпросилась с работы на второй час пребывания там. Я пришла работать в вечернюю смену, на анкетирование. Обзванивать нужно было квартиры и проводить соц.опрос по заданию Администрации Санкт-Петербурга. Почасовая оплата с условием выполнения плана подразумевает пять анкет в час. Я сделал три за два часа и призналась в своей профнепригодности. Первый опрашиваемый оказался сумасшедшим. Трубку сняла женщина, которой я проговорила вводнуя часть сценария про задание администрации, про вывление проблем, с которыми сталкиваются жители их района и про то, что меня зовут Олеся. Это небольшой пункт. Меня зовут Олеся. Я сама почти верю в это после недели плотной работы в колл-центре. Я решила не представляться своим именем, чтобы не очень добродушно настроенные люди, попавшие в список базы телефоных номеров, направляли свою злость на несуществующую Олесю. Но все равно заболела. Видимо, дерьмовый блок.
Итак, бред начался с момента, когда женщина выслушала меня и произнесла "Опрос? Ага, щас. Подождите секунду". Она позвала кого-то там, у себя в квартире, и удалилась. Тем временем на проводе появился мужской голос. Через три минуты я поняла, что у нее там имелся некий субъект, который своей говорливостью всех достал, и она решлила подарить это счастье мне. Вместо положенных десяти минут на анкету я проговорила с ним около тридцати. Вернее он говорил все это время. А я вообще очень пугаюсь людей, которые говорят больше меня, потому что считаю это аномалией. Мужчина (!) 35 лет рассказал мне обо всех проблемах его райно проживания в мельчайших подробностях. Заодно и о том, что они с женой недавно купили машину, что они в три семьи живут в трехкомнатной квартире и многое-многое другое.
После него сильно болела голова. Как будто кто-то надкусывал мне мозг. В целом, так и было. Я поняла, что неплохо иметь под рукой человека, которого можно натравить на телефонного робота. А еще я проговаривала про себя мантру "Не срать людям в мозг. Никогда не срать людям в мозг".
После одной беспроблемной анкеты я дозвонилась до старушки-блокадницы. Тогда я поняла, что я не могу быть безличным телефонным вирусом. Я не могу тупо считывать нужную информацию, отметаю личное отношение. Анкетирование старушки-блокадницы превратилось в диалог "Ну и что, внуки-то часто приезжают?", "Да, хорошо все, милочка, не забывают меня". Трижды она переспрашивала, как меня зовут. Полагаю, что она даже забывала кто я и почему она говорит со мной по телефону. Она рассказала о своем дестве, о том, как их, оставшихся девятерых детишек, увезли в Кронштадт, как они выполняли много работы и редко учились, как умерли ее сестры в войну, как она потом вышла замуж, как тяжело было после войны и как часто приходят дети. Она счастливая старушка. У нее большая семья, они к ней часто захаживают, живут рядом. Ей помогают с медикаментами и продуктами. И зовут ее Тетя Рая. Я записала ее номер в свою телефонную книжку. Я не могла поступить иначе. Последним, что она сказала, было "Милочка, ты не забывай, звони. А будешь в Кронтадте, ты заходи, я тебя чаем угощу, а что в холодильнике есть, то тебе разогрею. Звони, ладно?". Конечно, я позвоню Вам, тетя Рая. Как же иначе теперь.
Потом я ушла с работы и долго думала про тетю Раю.
А сегодня я снова ушла с работы. Там невозможно находиться.
Они ничего не потеряли. Я плохой робот, а набор у них ведется постоянно. Ежедневно приходят новые люди, которых берут без разбора. Их сразу сажают за компьютер в небольшой загон ("загон для откормки молодняка", Поколение Икс), и они сидят там. Некоторые по полгода, некоторые три дня. Меня хватило на полторы недели. На неделю и два дня.
Для тех, кто собирается отписать что-нибудь тупое, сразу говорю. Я приехала в Петербург именно для того чтобы сменить должность редактора журнала на место неквалифицированного служащего с низким заработком и никчемной ценностью. Именно так.
Про планы я ничего говорить не буду, на вопросы "надолго ли" отвечать тоже не хочу. Я здесь сейчас.
Как только что-то прояснится, сразу же напишу об этом еще пару-тройку тысяч знаков)
Я всех вас люблю.
-
-
18.02.2010 в 07:43Очень похоже отвечаю, когда меня спрашивают: зачем ты, почти кандидат наук, зав. отделом,не последнее лицо в институте, все бросаешь и едешь туда?
У меня такое чувство, что все, что ты здесь написала, я сама уже когда-то испытывала... И решение уже принято, и ничего не изменится, мне туда надо